То, о чем, собственно, и говорили. Выигранный 9 лет назад с минимальным перевесом референдум о Брексите был выигран в основном голосами старшего поколения, которые после этого естественным образом умирали, и сегодня у идеи Брексита в обществе нет даже и того незначительного перимущества, которое было. Старики проголосовали и свалили умерли, а молодежи с этим теперь жить.
И это, понятно, относится не только к Брекситу.
Размышлял, стоит ли писать свои соображения о прочтенном, тем более, что уберечься от остроактуального не получится. Так или иначе, мы неизбежно прикладываем опыт послевоенной Германии к себе, нынешним и будущим. Хорошо бы прикладывать правильно.
1 — Выбирая, между милосердием и справедливостью, по Катерине Гордеевой (это вопрос, который она задает, завершая свои интервью), Германия, как ни странно нам, стоящим в стороне от этой болезненной дилеммы, выбирает милосердие. Конечно в широком смысле этого слова, не в прямом. Между «отмщением (и аз воздам)» и «реинтеграцией общества» она выбирает реинтеграцию. Досталось им, в смысле властям Германии, от этого и справа и слева. Однако сегодня, из прекрасного, для разрушеной и растоптанной Германии, далека, мы видим, что выбор был верным. Безусловно, в 1946-49-55 выбор между «наказанием для нацистских преступников» и «восстановлением Германии» был совсем не так очевиден, как сегодня. Более того, совсем не выглядел таковым.
Однако, глядя из скоро столетней перспективы видно, насколько это был узкий и опасный выход, который выбрала и которым успешно прошла Германия после Гитлера. Абсолютно правильному и очевидному выбору справедливого наказания нацистских преступников, сопровожденного ясно понимаемым шоком от всего открывшегося после войны, Конрад Аденауэр, первый канцлер Западной Германии, после восстановления утраченной ей государственности, предпочел, как казалось тогда, циничный выбор «(как будто) прощения преступников», или, вернее, молчаливого (а правильнее будет тогда еще не до конца осознанного и проговоренного) соглашения «вы больше никогда, ни словом, ни делом, не выказываете нацистских взглядов, а мы, со своей стороны, делаем вид, что не знаем, чем вы занимались с 1933 по 1945 годы».
Тогда это казалось цинизмом. Сейчас все яснее становится понимание, что это был интуицией Аденауэра угаданный узкий и рискованный путь, приведший к долгому и непростому, но все же оздоровлению. Привел бы к нему очевидный путь, в котором охрана и заключенные концлагерей просто менялись бы местами на многие десятилетия, сегодня видится, что — нет.
При том, что Конрада Аденауэра ну никак нельзя назвать симпатизирующим хоть в малейшей степени нацистам. Обер-бургомистр Кельна еще с кайзеровского времени (с 1917 года), он сразу определил себя как противника гитлеровского режима, за что был лишен должности в 1933 году, сразу после прихода Гитлера к власти, и просидел на пенсии до, собственно восстановления германской государственности после капитуляции и оккупации, в 1949 году, стал первым канцлером ФРГ, возглавившим ее преобразование в течение 14 лет. (В скобках: любопытно, тем не менее: главный открытый политический оппозиционер Гитлера, один из самых высокопоставленных чиновников, в прошлом глава крупнейшего города, просто удаляется в частную жизнь, в свой домик в Рёндорфе, где и живет всю войну на положенную ему по выслуге бургомистерскую пенсию (в гестапо его конечно потаскали, а один раз, в 1944 году, он даже попадал в концлагерь, но все же — вот). Как известно в России теперь нельзя сравнивать нацистскую Германию и Россию, ну, конечно, как такое можно сравнить ;-])
2 — Надо ясно понимать, что опыт общенационального покаяния и осознания, которым прошла Германия сегодня — уникален и не «масштабируем», и не переносим. Никакая другая страна «Оси» и их союзников не прошла этим путем. Фашистская партия Италии пережила множество последовательных переименований и преобразований (Фашистская партия — Итальянское социальное движение — Национальный Альянс — «Братья Италии», от последней, к слову, избрана нынешняя премьер-министр Италии Джорджа Меллони), но никогда не была запрещена или распущена, символика и личности, в том числе Муссолини и его сподвижники, не были осуждены или запрещены. В Италии совершенно свободно можно купить в сувенирной лавке портрет Муссолини или символику периода фашистской Италии.
В Японии избранные главы страны, в ритуале вступления в должность, приходят поклониться могилам людей, которые весь остальной мир считает военными преступниками, и никогда не признавала и не выплачивала компенсации жертвам войны на Тихом Океане и в оккупированных странах. Даже Австрия, которая первой присоединилась к нацистской Германии в 1938 году, через, пусть и в сомнительной легитимности референдум, но с результатом в 99,73% «за» при явке более 99% и в которой, при населении Австрии в 8 % от численности населения Германии, их количество в войсках СС было 13 %, а среди служащих концлагерей — 40 % (wiki). Одна из главных сегодняшних политических партий Австрии — FPÖ, Freiheitliche Partei Österreichs, прямая наследница партии, созданной после войны для бывших нацистов, многие действовавшие в остмарк при Гитлере нацисты состояли в ней и избирались, она и тогда и тем более сейчас открыто придерживается правонационалистической идеологии, и чуть не формировала правительство после предыдущих выборов, набрав около 30% голосов и заняв первое место среди партий.
Шутка про «австрийцев — гениев пиара, которые убедили весь мир, что Моцарт — австриец, а Гитлер — немец» не такая уж и шутка, в свете того, как лихо им удалось после войны стать в глазах всего мира не главным и первым союзником Гитлера, а «первой жертвой нацизма«.
Уж про более мелкие страны-союзницы Гитлера, такие как Румыния, Венгрия, Хорватия, и говорить не стоит. «Денацификация общества» (а не просто люстрация в руководстве) там, насколько я понимаю, не была системной, даже под советским контролем.
По сути, Германия — первый и, по сути, единственный такой опыт общенационального осознания и покаяния, и переносить их опыт на какую-либо иную страну, или ожидать такого от кого бы то ни было сейчас, либо в будущем, будет, как мне кажется, крайне наивно.
3 — Сложный вопрос, насколько важную роль в сворачивании задуманной денацификации сыграл «политический момент». Действительно, в полной мере «денацификацию» помешала провести раскрутившаяся почти сразу после победы союзников «холодная война» между ними. Когда у тебя на восточной границе стоят боеготовые танковые армии, а тут у тебя мало того, что страна, висящая мертвым грузом, полностью зависящая даже от продовольственных поставок, с деморализованным населением и фактически несуществующими вооруженными силами, ты волей-неволей захочешь сделать из этого хоть что-то, минимально готовое сопротивляться, и уж точно не станешь уж так дотошно выяснять, был ли X «деятельным нацистом» или всего лишь «попутчиком», если он ловит мышей (с) Дэн Сяопин. Однако в истории есть опыт настоящей, проведенной тщательно, не прерванной из-за давления политических обстоятельств, и пунктуально законченной «денацификации», это «дебаасизация», после свержения режима Саддама Хусейна в Ираке. Вот там как раз полностью люстрировали и вычистили из армии и госаппарата всех членов саддамовской партии «Баас». И получили… Ну, в том числе ИГИЛ, в который, за неимением иных перспектив, рванули бывшие офицеры и чиновники из «Баас», когда иные пути для них закрыли. Возможно конечно сыграл фактор религиозного шиитского меньшинства, которое после падения преимущественно суннитской «Баас» полностью перехватили власть в стране и принялись сводить счеты на всех уровнях. Так или иначе, вариант «поменять охранников на вышках концлагерей и его заключенных местами» более чем реализован был в Ираке, и результат тем ярче иллюстрирует уже упомянутую выше идею, что Германия стала нынешней Германией во многом вопреки, а не благодаря «денацификации» союзниками.
4 — Стоило бы помнить, что ВЕСЬ «Гитлер» для Германии уложился в 12 лет, с марта 1933 года, от назначения канцлером и принятия «закона о чрезвычайных полномочиях», и по апрель 1945, до самоубийства в бункере под Рейхскацелярией. Это, для примера, представить что Путин пришел только после Болотной. И, в общем, при всех послевоенных сложностях, пример Аденауэра показывает, что, пусть с трудом, но в принципе можно было бы найти технократов, не замаранных сотрудничеством с режимом, ну вот, например, просидевших во «внутренней эмиграции», да хоть бы и во внешней, а потом, через 12 лет вернувшихся, и взявших управление страной обратно. Но даже и Аденауэр, как-то в горячей дискуссии кричал оппоненту, обвинявшему его в том, что военные с нацистским прошлым принимаются на службу в создаваемый бундесвер: «У меня нет для вас 18-летних генералов!». В нашем случае все еще хуже, у нас-то уже далеко не «12 лет» режиму. Представить себе, что некий аполитичный и не участвовавший в деятельности режима технократ, мог просидеть «дома», как, например, Аденауэр, не потеряв при этом квалификации, достаточной чтобы «после» сразу же взять управление страной в составе такого же правительства — мне кажется наивно, как бы, внутренне, не хотелось бы именно этого.
5 — дилемма выбора между планом Моргентау и планом Маршалла. Интересующиеся историей послевоенной Германии возможно знают, что кроме реализованного в итоге плана Маршалла, состоявшего в восстановлении Европы и реинтеграции Германии, был еще куда более логичный на момент своего создания в 1944 году «план предотвращения 3 мировой войны», и носящий, как и план Маршалла, имя своего создателя «План Моргентау» (на английском значительно подробнее). Он предусматривал ров с крокодилами, среди прочего, расчленение Германии на 3 независимых друг от друга территории, демонтаж и вывоз предприятий тяжелой промышленности и превращение Германии в аграную страну под контролем стран-союзниц. И несмотря на то, что на момент своего создания именно план Моргентау был по видимому, в глазах союзников «справедливым решением» для страны, устроившей две мировые войны, на длинной перспективе, глядя из сегодня, мы видим, что созданный даже вопреки здравому смыслу для любого, прошедшего Вторую мировую войну, в 1947 году план Маршалла, план реинтеграции и восстановления Европы, и Германии как части Европы, оказался именно тем, что, по итогу, в самом деле позволил предотвратить 3 мировую войну, по крайней мере с участием Германии — точно. Хотя, очевидно, на момент своего создания, его методы и были во многом контринтуитивны. Было ли это «милосердие» в житейском понимании, как проявление доброты и мягкосердечия? Да ни разу. Это был вполне практичный, с долей цинизма план «лояльность и отказ от коммунистов в обмен на быстрые американские инвестиции». Однако был ли он справедлив в 1947 году в глазах узников концлагерей, освободившихся менее двух лет назад, горевших в душе, не сомневаюсь, жаждой мщения за все нацистские преступления? На тот момент, как мне кажется — нет. Но цинизм и доля экономической мудрости все же перевесили, и, спустя почти 80 лет мы видим, что результат это дало куда более последовательный, чем «превращение страны в картофельную грядку» просто из соображений, пусть справедливой, но мести.
Жизнь на длинном интервале бывает контринтуитивна, когда на нее смотришь в моменте.
«Чтобы иметь настоящее счастье, надо дарить счастье другим людям. Старайтесь оставить этот мир немного лучше, чем вы его нашли, и когда придет ваше время умирать, вы сможете умереть со счастливым чувством, что вы не потеряли напрасно время, но сделали все, что смогли».
Роберт Баден-Пауэлл, основатель скаутского движения, завещание, январь 1941 года.
С грустью читаю я эти слова. Очень грустно, «когда придет время умирать» мы, или по крайней мере я, не смогу сказать, что я оставил это мир немного лучше, чем нашел его. Увы.
В делах мира есть «шумные» проблемы, к которым привлечено внимание, о которых пишут, которые обсуждают, в том числе ищут решения. Это, например, проблема глобального изменения климата, проблемы «вынужденных переселенцев», ситуация с развитием «искуственного интеллекта», проблемы неравенства, да много их таких на самом деле.
А есть проблемы, которые как-то находятся в тени, хотя, кажется, имеют не меньшее влияние на будущее человека «как мы его знаем». Одна из таких проблем — глубокий системный кризис в научных исследованиях, и, если брать шире, вообще в «научном подходе».
Про это сейчас стали чаще говорить, но пока так, «сквозь зубы», и, к сожалению, об этом не стремятся говорить широко, чтобы не делать такой восхитительный подарок «антинаучникам», всяким плоскоземельщикам и прочим.
Как вообще сейчас построена структура научного исследования в целом?
Ученый выдвигает некую гипотезу, и начинает искать ее подтверждения, или опровержения. Проводит эксперименты. По результатам экспериментов пишется публикация, направляемая в так называемый «рецензируемый журнал». В журнале работу отправляют на «рецензию», peer review, обычно анонимную независимую проверку другим коллективом исследователей из той же области, чтобы убедиться в доброкачественности методики и исключить фальсификацию. В случае сложных исследований между оригинальным исследованием и официальной публикацией в таком «рецензируемом издании» (именно оно считается официальной достоверной и проверенной публикацией «с точки зрения науки») часто проходит несколько лет. Наука сейчас сложная, эксперименты дорогие и, часто, длительные. Зачастую некоторые исследования бывает крайне затратно перепроверить (поэтому. кстати, во многих случаях ограничиваются просто общей оценкой добросовестности, а вот именно полноценной перепроверкой сегодня занимаются в единичных случаях).
До того же работа доступна в виде «препринта» (наиболее известная библиотека препринтов находится на arxiv.org), но, строго говоря, результаты такого препринта не являются формально научной публикацией, хотя на практике ими активно пользуются все, кто не хочет отстать на 3-5 лет от действительного положения дел в науке.
Итак, у нас есть во-первых достигающий часто уже нескольких лет разрыв между официальной публикацией результатов исследования, того, что считается официально признанными результатами, и текущим состоянием дел в науке. И разрыв этот продолжает расти.
Во-вторых, есть «критика слева», демонстрирующая, что даже добросовестные «рецензируемые издания» плохо защищены от злонамеренных попыток протащить в них умышленно «ненаучные» статьи. А с появлением AI, навострившегося писать правдоподобные, грамматически правильные, и при этом полностью вымышленные «статьи», ситуация будет только ухудшаться. Есть несколько примеров подобных проколов, когда в рецензируемые издания «ради лулзов» протаскивали всякую чушь, выглядящую «научно» и обманывающую не слишком добросовестных, существующих в условиях плотных бюджетов и нехватки времени, рецензентов.
С увеличением сложности, сроков и стоимости проведения проверочных исследований эта проблема будет нарастать.
Уже есть тревожные свидетельства, что проблема с низкокачественными исследованиями, которые, будучи опубликованными и прошедшими рецензирование, считались «научно достоверными», и которые цитировались и использовались в дальнейших работах как доказанное цитируемое основание, и лишь много лет спустя, в результате тех или иных исследований, выяснялось низкое качество материала или неверность тех или иных выводов. Например относительно недавно стали все громче подвергаться критике знаменитые социопсихологические эксперименты 60-70-х, в частности Эксперимент Милгрэма (1963) и Стэнфордский тюремный эксперимент (Эксперимент Зимбардо) (1971), указывалось как на низкое качество проведения и «первичных данных», так и произвольность выводов, спорность методологии. А ведь эти эксперименты считаются одними из краеугольных и основополагающих экспериментов в области современной социальной психологии, и на основании их результатов написаны сотни последующих работ, на их результаты ссылающиеся как на достоверные и доброкачественные исследования.
Следующая проблема, с которой также не очено понятно что делать, это критическая зависимость науки от грантовой системы, и, как результат, от крупного бизнеса, и научных фондов, которые, часто, тоже фактически «крупный бизнес».
Современная наука — крайне дорогостоящее предприятие. И если в области фундаментальной «высокой» науки сложно подозревать интерес бизнеса, то многие практические исследования плотно завязаны на те или иные «интересы бизнеса». Где-то встречалось утверждение, что до 90% всех научных исследований о влиянии сахара на биологию человека финансируется компанией Pepsico. Я бы не хотел просто на основании этого обвинять исследователей в фальсификации результатов под нужный заказчику, но, имея в свое время отношение к области IT и «независимых аналитических отчетов» могу утверждать, что работает это обычно так:
«Мы сейчас даем вам деньги, а вы исследуете вот эту тему, и было бы здорово, чтобы вы получили вот такие результаты. Там будет много разных результатов, но сосредоточьтесь, пожалуйста, в публикации вот на этих. Нет, мы не предлагаем вам фальсифицировать, упаси боже, все должно быть абсолютно честно. Просто вот эту тему в исследовании не затрагивайте, хорошо? Остальные — пожалуйста, особенно вот ту, о которой мы говорим выше. Но вот эти вот — не стоит. Как-нибудь в другой раз» Фальсификация ли это? Очевидно что нет. Результаты, что были фактически опубликованы — достоверны. Все ли это результаты, которые были возможны? Ну, иногда не все.
Мы хорошо знаем, что курение вызывает рак и разные прочие заболевания. Что алкоголь приводит к заболеваниям печени и много чего еще. Но что алкоголь (и, я полагаю, и курение) в это же самое время, существенно снижает риски сердечно-сосудистых заболеваний, вызываемых стрессом, это по-своему тоже факт, но если он и упоминается в исследованиях, посвященных вреду, то крайне вскользь.
В особенности стоит очень критично относиться к подобным исследованиям на, так сказать, «социально значимые темы», в особенности когда слишком очевиден «социальный заказ» на определенный результат. На фоне работы активистов легализации марихуаны, которые очень настойчиво и плотно публикуют сейчас исследования, утверждающие не просто о безвредности, но и очевидной пользе употребления марихуаны, совершенно потерялось исследование, указывающее на риски развития биполярных расстройств психики у употребляющих марихуану. Примерно то же самое сейчас обстоит с курением, но «в обратную сторону», в едва ли не разы более мощном объеме, поскольку есть очевидный «социальный заказ» на уничтожение табакокурения в обществе, то для этого «годятся любые методы».
Отсюда следует еще одна интересная особенность в тематике исследований. Есть темы, которые не исследуются, потому что на них невозможно получить грант. Не то чтобы это «запретная наука». Просто на такие исследования и публикации не выделит денег грантовый комитет, когда вы придете в него со своей заявкой. Ну, допустим, первое что приходит в голову — никто не даст денег на фундаментальное исследование в области гомеопатии. Ну просто стоит только утечь факту того, что некоторый фонд «финансирует антинаучные тематики» — начнется такой скандал и шельмование, что зачем это такому фонду нужно?
Поэтому все знают, что гомеопатия — чушь собачья, и антинаучная хрень, но вот почему она «чушь собачья» — никто толком не знает, потому что исследования не проводились и не будут проводиться в обозримом будущем. И так со многим, на самом деле.
(Я подозреваю, что все еще крайне слабо исследованная тема эффекта плацебо в медицине именно потому так слабо исследована, что она смыкается для sapienti с тематикой гомеопатии, а потому ну его, от греха)
Есть тема, на которые не дадут деньги ни в каком случае, а значит — эти темы не исследуются. Это может быть что-то, считающееся антинаучными заблуждениями, как выше. Есть масса «этически неоднозначных» тем, которые принято не трогать. И если вы подумали о какой-нибудь жути типа смертельных «экспериментов на людях»*, то — нет, есть масса тем, которые не стоит вскрывать
(* что, кстати, не мешает результаты этих экспериментов иметь и использовать в науке, раз уж они есть. Практически все, что мы сегодня знаем о воздействии холода на человека было получено в результате заказа Люфтваффе исследований в начале 40-х в Германии, когда те теряли сбитых над Северным морем и Атлантикой летчиков, и им было важно получить данные о способности человека выживать и времени этого выживания в условиях холода в воде. Ну и вы понимаете как именно эти «научные данные» были в результате получены. Очень тщательное и добросовестное исследование, говорят)
Нет, есть масса тем, исследование которых и трактовка результатов которых просто идет вразрез с современными общепринятыми этическими нормами и общественными взглядами. Например исследования детской и подростковой сексуальности. Или расового разнообразия и свойств, присущим разным расам и полам (а всякой спортивной медицине приходится добывать такие данные едва ли не нелегально), просто потому что современное общество построено вокруг общепринятого представления о расовом и половом равенстве, и никто не захочет давать в руки всяких ультра-мракобесов «научное доказательство неполноценности рас». Или все еще достаточно спорной теме, является ли сексуальная ориентация генетически определяемой или «благоприобретенной» в ходе жизни.
Никакой здравомыслящий ученый не полезет в «этически рискованную тематику», чтобы не стать жертвой «cancel culture» и не смыть в унитаз свою научную карьеру, а возможно и жизнь, с подачи какого-нибудь «неравнодушного общественного активиста» с большим количеством подписчиков в твиттере и инстаграме.
Пока писалась этат статья:
Гарвардскую исследовательницу обвинили во лжи за подделку исследования о честности
Исследовательницу из Гарвардского университета Франческу Джино, которая изучала честность в поведении людей, обвинили в обмане. Вероятно, она сфабриковала результаты своих исследований.Женщина опубликовала статью, в которой утверждалось, что люди честнее заполняют налоговые документы, если попросить их подтвердить точность ответов в верхней части листа, а не в нижней.
Эту работу не раз цитировали другие ученые, однако недавно другая группа исследователей снова проанализировала данные и пришла к выводу, что они были недостоверны.
Обвинения вызвали большой резонанс в академическом сообществе. Гарвардский университет отправил Франческо Джино в «административный отпуск» без указания причин.
Я написал и закинул в черновики этот текст еще в прошлом году, все никак не доходили руки дописать и опубликовать. Тем временем попадались и доугие интересные данные. Например исследование, которое считало число «позитивных» результатов «британские ученые доказали» и «негативных» («опровергли» или «не удалость подтвердить гипотезу»). научная добросовестнось требует, чтобы если в результате эксперимента ожидаемый результат не был получен, или исследуемая гипотеза не подтвердилась — так об этом и писать. Для науки одинаково важны как «положительные», так и «отрицательные» результаты. Это один из признаков научной добросовестности. Однако результаты анализа публикаций показало, что это не так. Зачастую «положительных» результатов исследований опубликовано сильно больше отрицательных. Так, перекос в, например, психологии, достигает 70% «положительных», а меньше всего этот аномальный «перекос», например в астрофизике и астрономии.
Исследователи называют основной причиной психологическую некомфортность публикации «отрицательного» результата. Мол, «гранты проели, а ничего не доказали, может в следующий раз таким неудачникам ничего не дадут». Хотя, повторюсь, для «науки», для научного мировоззрения недоказанная гипотеза также важна как и доказанная, и «отрицательный результат тоже результат». А отсутствие отрицательных результатов одначает либо то, что исследователи воздерживаются от публикации исследований не доказавших исследуемую гипотезу, или, что еще неприятнее, они корректируют методику с целью получения «хороших» результатов.
Большая проблема сейчас и с воспроизводимостью результатов. Так, например, от 51% до 89% научных публикаций результатов значимых работ в своей сфере не получилось воспроизвести. Самые плохие результаты вновь в психологии. Из перепроверенных 100 значимых экспериментов только 36% результатов из этих научных публикаций удалось воспроизвести и подтвердить.
Почти также плохи дела в медицине. О катастрофе в российской научной медицине, качестве научных статей и диссертаций много может рассказать российский «Диссернет», но оказывается и в мире во многом не лучше.
Исследователь в 2005 году опубликовал исследование где взял 49 медицинских работ, которые в течение последних 13 лет научное сообщество сочло наиболее значимыми, и отделил 45 из них, которые стали основой для дальнейших исследований коллег-медиков. Проанализировав результаты последних, он обнаружил, что для 16% значимых исследований попытка воспроизвести их провалилась (результаты противоречили первоначальным), еще 16% выдающихся открытий оказались раздутыми — описанные в первоначальной статье эффекты были выражены сильнее, чем зафиксировали последующие эксперименты. В 11% случаях попыток воспроизведения вообще не было, результаты коллег просто принимались на веру и вносились в дальнейшие опыты как константы. И лишь 44%, меньше половины значимых работ оказались воспроизводимыми.
Что с этим всем делать пока, как я понимаю, совсем неясно.
Отдельно ссылки, рссыпанные в тексте для почитать (там же гораздо больше ссылок на оригиналы и иные исследования этой темы):
Большинство научных публикаций — ложь (доказано учеными) — Нож (knife.media)
Плохая наука: почему самые громкие психологические исследования оказались неверными — Нож (knife.media)
Кризис воспроизводимости — Нож (knife.media)
Фантасты обещали, что роботы освободят нас от избыточного труда и у нас будет больше досуга, потому что мы заработаем столько же за меньшее время работы.
«Но Сатана недолго ждал реванша». Мы свернули не там, и решили вместо дополнительного досуга «взять деньгами», больше работать и, поэтому, и зарабатывать побольше. А экономисты покрутили ручки, и весь выигрыш в зарплате съела инфляция.
«Тебе не кажется, Джон, что мы оба поели говна бесплатно?» (с)
В ходе дискуссии о ситуацией с поддержкой Палестины мировым западным «левым движением» вечером я вспомнил один отличный пример.
Была такая история с повстанческим движением тамильского меньшинства на Шри-Ланке, под названием «Тигры Освобождения Тамил-Илама», LTTE.
Шри Ланка, бывший Цейлон, после получения независимости, столкнулся с обычным для пост-имперской истории проблемой. Этническое большинство начало довольно грубо притеснять меньшинства, ограничивая их права, язык, школы, и так далее. Так было в Малайзии, в Индонезии, так было и в случае Шри Ланки.
70% населения Шри Ланки составляют сингалы, они буддисты, у них свой язык, и своя культура.
примерно 20-22%, (более чем пятая часть населения) населения ШЛ это индийцы-тамилы, с юга Индии. Они индуисты, и у них своя культура и свой язык. Они проживали на ШЛ исторически, в основном на севере и северо-востоке острова, в период Британской империи их стало больше, так как они работали на чайных плантациях в центре острова, в hillside. Но как этнос они там жили с очень давних времен.
Сингалы начли их подавлять, тамилы стали протестовать, и где-то к 70-м годам образовалось национально-освободительное движение за независимое государство тамилов (тот самый Тамил Илам) на территории Шри Ланки, на ее северных и северо-восточных территориях, где было большинство тамилов, но где сингалы довольно грубо отказывались даже там давать им политические права и ограничивали язык и культуру.
Мир в принципе позитивно относится к идее борьбы за политические права, пока это происходит в рамках политической или честной военной борьбы. И сначала мир вполне с симпатией и поддержкой относился к борьбе шри-ланкийских тамилов за свои права, даже вооруженной.
Однако все изменилось, когда ТОТИ (LTTE) начали террористические акты, где-то с середины 80-х начались расстрелы мирных, взрывы автобусов, и так далее. В 92 году погибает Раджив Ганди в результате самоподрыва смертника в Индии, связанного с ТОТИ (Индия поддержала сингальское правительство ШЛ тамилы восприняли это как предательство).
С этого момента ТОТИ полностью потеряли любую поддержку Запада (которая раньше была, прежде всего финансовая, но и моральная), и перешли из категории «борцы за свободу своего народа» в категорию «террористы». С начала 90-х, когда стало ясно, что теракты были не случайным актом одиночек, а вполне осознанным выбором руководства движения, поддержка и одобрение «Тигров» полностью прекратилась. Что, в общем, абсолютно верно. Никто и никогда в мире больше не поддерживал ТОТИ, они окончательно и бесповоротно стали террористами в глазах всего мира.
Мне видится тут вполне прозрачная параллель с событиями на Ближнем Востоке с Израилем и ХАМАС.
Морально неприемлемо поддерживать террористов, сколько бы они «хорошего» и «правильного» ни говорили и ни делали до этого. С момента, когда начинается терроризм, никакой человек, считающий себя честным, в принципе не может высказываться в поддержку таких «освободителей» или поддерживать их. Кого угодно, но не вот это вот. Начало терроризма полностью дискредитирует в глазах любого, считающего себя честным человека, любые самые благородные цели тех, кто перешел к террористическим методам.
Какие бы ни были ДО этого благородные цели, порочные методы порочат любую благородную цель.
Это, вероятно, изменится, но, совершенно очевидно, не при нынешнем поколении политиков в Палестине. Сейчас — вот так. Как в свое время Тигры Освобождения Тамил Илама стали из национально-освободительного движения террористами, (при этом тамилов в Индии да и по всему миру никто террористами не считает, если они не поддерживали ТОТИ) так и палестинцы сегодня должны принять эту ситуацию, созданную ими своими собственными руками.
Отсюда мое принципиальное неприятие ситуации с поддержкой нынешней «Палестины», фактически сросшейся в Израиле с террористами до степени неразличения. Поддерживать можно палестинцев, их множество живет по всему миру. Но никакой поддержки «Палестины», абсолютно и навсегда дискредитировавшей себя в Израиле, и прежде всего в Газе в настоящий быть не может. Сегодня поддержка «Палестины» в Израиле — это поддержка терроризма, ничего больше. Точка. Это надо для себя ясно понимать.
Они потеряли сейчас любое право на моральную поддержку любого честного человека.
И уж вдвойне-втройне такие выступления неприемлемы непосредственно во время идущей войны.
Несмотря на то, что лично у меня довольно много непростых вопросов к современному Израилю, которые рано или поздно потребуют ответов, но которые сейчас отложены, по вполне понятной причине, сегодня для меня ситуация «кто прав» абсолютно ясна. Более того, шокирующе выглядит то, что террористов (давайте называть вещи своими именами) поддерживает такое (!) число людей в мире.
Интересно, что Талибан в почти аналогичной ситуации лет 20 назад все же так (да и, откровенно говоря — никак) не поддерживали.
И Аль Каеду не поддерживали. И ИГИЛ.
Уже говорили об этом достаточно громко, что Израиль позорно провалил PR-работу в этом направлении.
Вернее, он ее практически не вел, полагая, что «и так все ясно».
А арабы — вели ее неустанно все эти годы.
И в целом про-израильский PR практически не работает, потому что против расчетливой лжи очень сложно работать.
Сложно что-то противопоставить прямой сознательной и расчетливой лжи. Европа и Америка как-то с этим разучилась работать. То есть с «ложью по незнанию» — да, ну вот человек не знал, что это ложь, но мы ему объясним, он узнает, и перестанет. А вот с ситуацией, когда человек несет ложь именно осознанно и целенаправленно, не из-за незнания, не из заблуждения, а именно в своих ясно понимаемых целях — вот с этим не умеют. Видимо как Геббельс кончился, так вот именно такой пропаганды в мире и не было. Советская лгала много, но все же скорее искажала в свою пользу, чем напрямую рассказывала про «лагеря трудового перевоспитания для евреев, с концертами художественной самодеятельности».
Это и история с Трампом и всем после него, в Америке, и нынешняя ситуация с пропагандой в России, и вот сейчас антиизраильский пиар в мире, и в Европе.
Убеждение, что человек сам по себе, по собственной воле всегда склонен к правде и свободе, пронизывающее всю «западную», демократически-либеральную основу мировоззрения, сегодня, пожалуй, испытывает самый серьезный удар за столетия.
На днях подумалось, что нынешняя история с поддержкой Палестины во многих странах, ранее особо в этом не бывших замеченными — к этому все должно было прийти, просто следуя вектору всего этого тренда последних лет в «левом» обществе на «искоренение одного беззакония другим беззаконием».
Когда «мы грабим магазины, потому что вы притесняли и держали в рабстве наших предков», когда «раз вы (ну не вы конкретно, но такие же как вы, какая разница?) абьюзили нас столько лет, теперь мы будем травить вас в соцсетях, лишать работы и обрушивать карьеру просто потому что можем».
Раз суд «нескорый и неправый», то мы устроим свой собственный суд, быстрый, исходя из своего понимания «правосудия». Революционно-классового.
Отсюда ровно шаг до принципиального согласия с тем, что «раз 70 лет назад землю разделили несправедливо, то сегодня мы можем убивать женщин и детей и захватывать заложников в мирных сельхозкоммунах на границе и обстреливать города ракетами».
Когда скажешь А и Б, то вскоре обнаружишь, что добрался и до конца алфавита.
В одном фантастическом рассказике была любопытная идейка сюжета. Там некие насекомые, кажется муравьи, быстро эволюционировали, но необходимость впадать в спячку зимой «сбрасывала» их всякий раз, и каждую весну, выйдя из этой спячки, они оказывались снова бессмысленными насекомыми. А потом кому-то из ученых пришла в голову идея обеспечить им условия без зимы и без необходимости спячки, и они начали стремительно эволюционировать. Неважно что там вообще было дальше и правдоподобность идеи как таковой (тут в Таиланде, например, нет зимы).
Я подумал, что вот мы в России примерно как те муравьи. Каждое наше поколение начинает жизнь с нуля, с условного выброса в «голое поле». Смотришь вот на какой-нибудь немецкий городок, красиво, ухожено, ну да, разбомбили их 60 лет назад, а перед этим — 100 лет назад, а перед этим Наполеон прошел, а перед этим… А все равно, сегодня — ухоженный городок. Потому что не приходилось людям начинать «с чистого листа». Потому что были сбережения и было понимание, что страна — будет. Была и будет. У нас же три-четыре последних поколения — все «обнулялись», революция, конфискации, «денежная реформа», «Облигации внутреннего займа», Сбербанк, который в рекламе «с 1841 года», но при этом «за сбережения в СССР не отвечает», крушение сперва одной страны, потом другой, сейчас — третей. Никто уже не живет «в будущее», если в этом будущем снова будешь «в чем за дверь вышел». Если унаследуешь от предыдущего поколения в лучшем случае «однушку в хрущевке под снос» где-то на окраине какого-то города, и то если очень повезет с родителями.
Поэтому у нас и вызывает такое онемение восторга (частично апокрифическая, но тем не менее) история про дубы, посаженые в XVI веке для изготовления в будущем новых стропил строившегося тогда Вестминстер-холла. Англичанину вот этот наш восторг я объяснить так и не смог толком. Ну, да, ну посадили 400 лет назад дубы, чтобы в будущем был материал для ремонта, строящегося сейчас здания. Ну да, та же семья этими дубами с тех пор и владела, и передавала их предназначение из поколения в поколение. Ну и что?
Нет ценности жизни и времени, нет планирования дальше дистанции одной своей жизни, все как у животного. Пока живешь — хорошо, умер — ну значит умер». Мы легче относимся к потерям: «Ну вот, опять все потеряли, не жили хорошо — нечего было и начинать.» Это дает устойчивость конечно, но одновременно убивается эмпатия.
У нас вообще общество с наглухо отбитой эмпатией. Одна из причин, отчего мы так реагировали на многие последние мировые, прошу прощения, «тренды». Ведь все эти, многократно осмеянные «русскими» страдания мира по BLM, MeToo, экологическая и феминистская «повестка», это ведь все про эмпатию. Про эмоциональное переживание того, как кому-то, не тебе — плохо. У человека с отбитой эмпатией все это вызывает максимум недоумение, скуку и раздражение. «Ишь, чего выдумали, помогать им, угнетают их! Плохо им, судьбы детей, вишь ли, беспокоят! «Мир неправильный!» Нас-то вот никто не жалел, нам-то никто не помогал, все сами, чего это мы будем теперь их тут жалеть!». И это всегда вызывавшее во мне недоумение своей мотивировкой «Мы говно хлебали, вот пускай и они похлебают!»
Отчего так в общем можно понять. Оттого, что люди с эмпатией в России кончились, скончавшись от болевого шока еще в 20-е годы XX века. А остальные знают, что «судьбы негров» нас беспокоят только оттого, что они нам денег должны. А если не должны вдруг — так и наплевать на них».
«Умри ты — сегодня, а я — завтра».