В который раз уже приходится рассказывать историю про «десять сверху», каковое выражение закрепилось в моей жизни и по возможности насаждается вокруг.
Год э-э… 1992 или 1993. Пятидюймовые дискеты с проверченными дырочками, позволявшими использовать их как двусторонние, и прочие хитрости начала века IT. Коробка с дискетами, привезенными из командировки в Москву обеспечивала город свежими играми на два-три месяца. Дистрибутив винды 3.1 на 8 дискет считался весьма большим.
И вот сидим мы с akabi и разбираем привезенные нашим ебургским знакомым Пашей Белоусовым из Москвы пять QIC-ленточек (был такой стриммер на маленьких кассетках). Каждая кассета — 250 МЕГАБАЙТ. Это по нынешним временам… ну… не знаю. Примерно терабайта два.
Вытаскиваем все самое интересное, чистится все свободное место на невеликих тогда дисках, и вот остается последняя кассета.
А там целая кассета порнухи. А время вечер, через час последний автобус домой.
akabi смотрит на меня измученным взглядом, и говорит: «Ну что, десять сверху?» Мы берем по 10 картинок из каждой папки, сливаем, и с чистой совестью отправляемся по домам.

Как оказалось это универсальный способ отбора. Десять сверху, и все. Просто, понятно, честно.

В очередной раз подсел на Дримтеатр.
Все же уникальные ребята, в таком насыщенном слое как современная музыка они умудрились создать новый стиль, да еще и при этом столько лет быть его ярчайшими представителями.
Побег роскошного и утонченного, но при этом хилого и нежизнеспособного артрока они умудрились привить к мощному но совершенно бесплодному уже пару десятков лет корню хардэндхэви. И выяснилось, что голубоватому и заумному арту очень хорошо пришлась хорошая столовая ложка брутальной энергии хардрока. Выиграли в итоге обе стороны. И хардрок стало нескучно слушать, и арту добавилось живости и горячей крови.

Ускакал заливать в плэйер на утро очередной альбом Liquid Tension Experiment %)

27 января 1852 года у мыса Денжер потерпел катастрофу английский паровой фрегат «Биркенхед» («Birkenhed»).
В 1852 году по приказу Адмиралтейства «Биркенхед» доставлял отряды британских солдат вместе с их семьями, числом 638 человек, к мысу Доброй Надежды, Южная Африка.
23 числа парофрегат вышел в море от берегов Ирландии, а 27 числа, около 2 часов ночи, на скорости 8.5 узла налетел на не нанесенную на карте скалу, получив пробоину в районе фок-мачты.
Капитан Сальмонд приказал спустить шлюпки на воду и отдал команду, вошедшую в историю символом морской доблести: «Женщины и дети вперед!».
Чтобы не допустить опрокидывания судна и провести эвакуацию, батальон морской пехоты, находившийся на борту, был выстроен по противоположному крену борту, что позволило выровнять крен и за 20 минут гибели корабля спасти 184 человека, всех женщин и детей находившихся на борту.

Альфред Тениссон
Атака бригады легкой кавалерии
перевод Юрия Колкера

Долина в две мили — редут недалече…
Услышав: «По коням, вперед!»,
Долиною смерти, под шквалом картечи,
Отважные скачут шестьсот.
Преддверием ада гремит канонада,
Под жерла орудий подставлены груди —
Но мчатся и мчатся шестьсот.

Лишь сабельный лязг приказавшему вторил.
Приказа и бровью никто не оспорил.
Где честь, там отвага и долг.
Кто с доблестью дружен, тем довод не нужен.
По первому знаку на пушки в атаку
Уходит неистовый полк.

Метет от редута свинцовой метелью,
Редеет бригада под русской шрапнелью,
Но первый рассеян оплот:
Казаки, солдаты, покинув куртины,
Бегут, обратив к неприятелю спины, —
Они, а не эти шестьсот!

Теперь уж и фланги огнем полыхают.
Чугунные чудища не отдыхают —
Из каждого хлещет жерла.
Никто не замешкался, не обернулся,
Никто из атаки живым не вернулся:
Смерть челюсти сыто свела.

Но вышли из левиафановой пасти
Шестьсот кавалеров возвышенной страсти —
Затем, чтоб остаться в веках.
Утихло сраженье, долина дымится,
Но слава героев вовек не затмится,
Вовек не рассеется в прах.

Давно не писал никаких шыдевров местной московской жизни.
Живу давно, глаз замылился, многое воспринимается как само собой разумеющееся.
Однако сегодня утром, на выходе из метро «Маяковская» обнаружил очередной шедевр.
Едальня, со скромным названием: «Крепери де Пари. Французская блинная»
Пожалуй это отодвинет несколько лет державшиеся впереди «Смоленские бриллианты»

Спокон веков славна была своими блинами земля французская!