Одна моя знакомая ™, в бытность свою в Сан-Хосе, Калифорния, гуляла там по антикварным лавкам, и обнаружила там в развале всяких ненужных, но старых вещей, доску для африканской настольной игры, в которую она, по случаю (а она любитель странных настолок) умеет играть. Хозяин лавки сказал, что эта доска лежит у них уже многие годы, и никто не знает для чего она, поэтому уступил девушке ее совсем недорого.

Впрочем, ей тоже играть на этой доске оказалось не с кем.

Есть в этом что-то ужасно расстраивающее. Доска для игры, которая никому не нужна, потому что все забыли, как в эту игру играть. И даже хуже. Ты — единственный человек, который помнит, как в эту игру играть. Это как язык, которого ты — последний носитель, и тебе больше не с кем на нем поговорить.