LOCATION: Moscow, Russia

Одним из гиперинфлированных слов в русском языке всегда было слово «фашизм». Причем инфлировало оно даже и до известных событий, а уж теперь-то…
Все мы знаем, что «фашизм» это то, чем занимаются «фашисты». «Фашисты» же, это те, кто нам не нравятся, и которые занимаются «фашизмом«

Тем не менее, у этого понятия есть и формальное, словарное определение. Вот как оно звучит в российской Википедии:

Фаши́зм (итал. fascismo от fascio «союз, пучок, связка, объединение») — обобщённое название крайне правых политических движений, идеологий и соответствующая им форма правления диктаторского типа, характерными признаками которых являются милитаристский национализм (в широком понимании), ксенофобия и шовинизм, мистический вождизм, презрение к выборной демократии и либерализму, вера в господство элит и естественную социальную иерархию, этатизм и в ряде случаев геноцид.
<…>
В последнее время в специальной литературе широко обсуждается определение фашизма английским исследователем Р.Гриффином как «палингенетического ультранационализма», предполагающее, что в своем мифологическом ядре фашистская идеология нацелена не на возрождение нации (как другие националистически-популистские идеологии), а на её «сотворение заново» (курсив мой, romx).

Мне стало лень ставить ссылки на каждое слово определения, как я собирался. Разве что вот, остановлюсь на последнем. Ведь совершенно очевидно, что весь нынешний «культ СССР», от пионеров с Зюгановым, до восстановления ВДНХ на радость хипстерам, это не «СССР» как таковой, а именно «миф об СССР», где была бесплатная медицина, лучшее в мире образование, и когда рабочие и служащие после работы с песнями шли в закат нежно обнимая детей на фоне космических ракет. Вот Муссолини тоже, помнится, «величие римской нации» поднимал в Италии, да и Гитлер тоже не франкскую же Германию времен Карла Великого восстанавливал, а, скорее, весь этот вагнеровско-розенберговский «миф про Германию».

Читаю тут мемуары Альберта Шпеера, архитектора, и министра вооружений в годы войны. За 20 лет по приговору Нюрнбергского трибунала он успел о многом подумать про то, «как же это так все получилось». Очень интересный, поучительный и местами безжалостный к самому себе текст.