LOCATION: Sianoukville, Cambodia

Не, не получится глупое, продолжу умничания. А все почему? Потому что висю целый день на берегу моря, в гамаке, или лежу там же в баре на диване, и читаю «Историю упадка и крушения Римской Империи» Эдварда Гиббона, и мысль сама собой настраивается на умничание и возвышенный лад.

Снова в некоей сайд-дискуссии тема коснулась, в частности, так называемого «Occupy movement», как «нового хиппизма», порожденного сравнительно глубинно-схожими идеями, пусть и выраженными принципиально иначе. Я же опять вспомнил мой, уже помянутый тут, criticism их позиций, который я называю про себя «TED-овщина». Это, в смысле, говорятся, в целом, правильные слова, но, чаше всего, никто не думает продолжить их хотя бы на второй и третий «ход». Ну это я вот про что:
Любая комбинаторная игра, неизбежно, превращается в сложный комплекс взаимосвязанных и взаимозависимых действий. «Белые начинают и получают мат на 12 ходу»*. Каждое действие на доске взаимосвязанных позиций вызывает некую последовательность связанных действий. И результат партии в целом может быть совсем не тем, чем предполагал человек, сделавший ход пешкой в самом начале.
«Государство всеобщего благосостояния» — прекрасная идея, но вторым ходом мы получаем высокие налоги, третьим — угнетение бизнеса и вывод его в развивающиеся страны, четвертым дальнейшее лавинообразное повышение налогового бремени для оставшихся, и, в конечном счете, ситуацию, когда страна живет в основном да счет биржевых спекуляций пенсионных фондов, или за счет зависимости от экономик «развивающихся стран».

Социализм — тоже отличная идея, сама по себе, но почему почти всегда он реализуется, в конечном счете, в форме авторитарных режимов и полицейских государств?
Отказ от атомной электроэнергетики, конечно, снижает риски для экологии, на первом этапе, но на втором этапе он либо снижает темпы экономического развития страны, вследствие энергетического голода, или необходимости импортировать энергию, или вновь повышает нагрузку на экологию, уже за счет традиционных электростанций.

У писателей А.и Б. Стругацких есть такая серия произведений, писавшихся почти всю их жизнь, которая среди фанатов называется «мир Полудня». Серия эта — великолепный пример экспериментального построения непротиворечивого литературного мира, точнейшая и тончашая «партия», подобная описанной выше.

Начатая, как вы возможно, знаете, как эксперимент построения «мира, в котором хотелось бы жить нам и нашим детям» (из интервью Б.Стругацкого), она, на протяжении 25 лет, разыгрывала перед читателями сложнейшую партию взаимосвязанных «ходов»: сказав — «А», надо говорить «Бэ», а также «Цэ», если сказано «Цэ», то тогда неизбежны «Дэ», «Е», Эф», и даже «Жэ», а далее нет никаких шансов избежать «Аш». Активность исследований неизбежно должно было породить контролирующий орган, будущий КОМКОН-2, «научную полицию нравов». Этическое «бремя белого» человечества неизбежно вызвало бы к жизни «прогрессорство». Не могло не вызвать. Сказав «счастье», необходимо сказать «для всех даром».

Крайне интересно прочитать эти книги с самого начала, по порядку, до самого конца, всю эту восхитительную интеллектуальную «партию». И того, как из утопического и в значительной мере идеалистического мира появляются, неизбежно, не могут не появиться, «нюансы», вызванные точным и добросовестным разыгрыванием «партии»-эксперимента.

* В заключение — анекдот:
«Создана самая совершенная программа для игры в шахматы. Она включается в первый раз, и для проверки человек-оператор делает ход пешкой E2-E4. Спустя несколько минут программа сдается. Исследование работы программы показало, что ход белых E2-E4, при безошибочной игре, приводит к гарантированному мату для черных на 128 ходу»

LOCATION: Sianoukville, Cambodia

В дополнение ко вчерашнему.

…ну, надо сказать, христианство тоже немало сделало для развития части этих фобий. Если сравнить, допустим гигиеничность утилизации в восточных религиях, с ее общепринятой кремацией, с традиционными для христианства похоронами, в результате получая: «К середине XVIII в. Кладбище Невинных в Париже вместило около 2 млн. человек. Слой захоронения уходил в глубину иногда на 10 метров, уровень земли поднимался более чем на два метра. В одной могиле на разных уровнях могло находиться до 1500 останков разного периода. Что естественно вызывало вспышки болезней, от кладбищ просто немыслимо воняло, скисало молоко и вино» (отсюда).
А все почему? Снова возвращаемся к породившему столько бед «legacy» в христианской доктрине.
Откуда, собственно, взялся обычай хоронить закапыванием тела в землю?
Дело в том, что в христианстве долгое время (как бы и не до сих пор) существует концепция телесного воскресения, то есть восстания из мертвых на Страшный суд «во плоти». Изначально это выглядело вполне логичным, так как, если вы помните, основываясь на словах Спасителя о том, что «еще живущие ныне увидят Сына Человеческого грядущего во славе», в первый век-два еще вовсю ждали Второго пришествия и Страшного суда «со дня на день». Естественно хоронили «как есть», в надежде на воскресение еще не слишком, эм-гм, испортившимся. Потом стало понятно, что что-то пошло не так, но идея про телесное воскрешение осталась, она вынуждала хоронить мертвых «в их теле», а то мало ли, воскрес, а голова в тумбочке (как тут попали, кстати, многочисленные христианские святые, растащенные по кусочкам по миру).
Все это, конечно, никак не способствовало восприятию кладбища, как места культурного семейного отдыха, как, например, в случае китайского кладбища из предыдущего поста.

LOCATION: Sianoukville, Cambodia

Давеча в некоей сайд-дискуссии возникла тема, которую, чтобы не пропало, решил перетащить сюда в форме этакого автореферата.

Речь там шла о страхе смерти, с которым, якобы, пристало бороться образованием и прочим просвещением, чтобы, значит, не боялись ее.
На что я возразил, что, на самом деле, «страх смерти», как таковой, присущ, на самом деле, сравнительно незначительному числу от общего числа людей, живущих на Земле, потому что минимум три миллиарда, это жители Индии, Китая, Юго-восточной Азии, то есть приверженцы кармических, реинкарнационных религий, совсем по иному воспринимают смерть, и уж точно не боятся смерти как таковой. Да, конечно, в Таиланде, например, люди опасаются духов (как отголосков анимистических верований), но для буддиста или индуиста, или конфуцианца, например, нет какого-то экстатического страха перед смертью и мертвыми (см, например, прекрасный репортаж о жизни китайского кладбища в Бангкоке).

Страх смерти присущ, разве что «западному» хрстианину, да и в нем-то этот страх привнесен «со стороны», «загрязнен» североевропейским «кельтским» и скандинавским язычеством, где «внешний мир», за пределами ограды «Мидгарда», срединного мира, плотно населен злонамеренными и таинственным духами и тенями предков. Любопытно, что, например, в православии этого страха практически нет, демоны и упыри, населяющие церковь по ночам, вылезающие из-под кладбищенских плит, есть только в «западном» христианстве. У нас же — разве что «Вий», и тот, сюрпрайз, с Западной католической Украины.

Интересно, что, в ряде случаев, страх смерти, как это, впрочем, часто бывает, «атомарно» меняет знак, и вместо страха он становится объектом поклонения (см. например любопытный культ Санкта Муэрте, распространенный в современной Мексике). Впрочем, понятно, что ничего странного в такой «инверсии» нет.

По-видимому страх смерти есть один из наиболее древних фобий Человека, так как в наиболее явно выраженном виде он оформлен в самых примитивных анимистических культах, например полинезийцев (много интересного на этот счет — в книге «По южным морям» Р.Л.Стивенсона) или черной Африки (культы черной Африки мы опосредованно знаем через гаитянские культы вуду и зомби, активно популяризованные масскультурой в наше время). Тем не менее, искони, это отголоски традиционных «черных» культов. Ничего удивительного, что практически все религии мира уделяли «страху смерти» и борьбе с ним свое внимание, с большей или меньшей степенью успеха боролись с ним.

В итоге, надо признать, что «страх смерти» как таковой, и люди, ему подверженные, это, как ни парадоксально, меньшинство. По сути это только западнохристианские и разнообразные примитивные анимистические верования. Парадоксально, как они тут оказались рядом.
Находясь в среде западноевропейского христианства возникает (ложное) представление, что проблемы эти всеобъемлющие, хотя это, очевидно, и не так, стоить встать на более всеобщие, глобальные представления, не забывая о «трех миллиардах» Азии.