Кан

Кан, или Caen, это один из главных городов Нормандии, в исторически близком к Англии регионе Франции, долгое время, фактически до конца Столетней войны, прямо бывшим территорией под властью короля Англии. Средневековое деление мира было, зачастую, построено на совсем иных принципах, чем нынешний, знакомый нам «национальный суверенитет». Все эти сложные системы феодальных оммажей, то есть формальных подчинений одних вооруженных мужиков другим, построенных на сложной системе взаимных клятв и браков, зачастую давали очень странную, на наш сегодняшний взгляд, структуру общества и территориальных делений. Так, Нормандия, регион под властью герцога Нормандии, то есть феодала, подчинявшегося непосредственно королю соответствующей страны, ведет свое историческое начало из времен, когда норманны, то есть те, кого мы не вполне правильно называем обычно «викинги» ходили грабить побережья Европы (и, к слову, в процессе добрались аж до Сицилии, где у них было вполне себе норманское, викингское королевство). Этот бич Божий, которому многие десятилетия даже ничего протвопоставить не могли, проносился по городам и монастырям побережья (одна из причин, отчего многие процветающие средневековые порты располагались в глубине русел рек, просто до них так было сложнее добраться). Во Франции король, с очаровательным прозвищем Карл Простоватый (Карл III Французский) однажды отчаялся что-то сделать с набегами и предпринял этакий «меркелевский» ход. Мол, уважаемые викинги, раз уж так все, тогда может вы уж не будете уходить с севера Франции вовсе, а то плавать, туда-сюда, хлопотно, трудно, живите и грабьте уж тут прямо, а тут может и сообразите, что чем набегать раз в несколько лет и в процессе жечь и убивать, так гораздо разумнее стричь население не сдирая вместе со шкурой, куда удобнее когда население регулярно само заносит, а вы живете себе как царь во дворца, нужно только вот тут подписать и христианство принять, ну, чисто формально, сами понимаете. Не так весело, понимаю, но куда меньше рисков. И это сработало, кстати.

Так появилось герцогство Нормандское, и через какое-то время, буквально пару столетий, это было уже вполне респектабельная и богатая по меркам того времени страна. Позже, нормандский рыцарь Вильгельм Бастард стал Вильгельмом I Завоевателем, в 1066 году завоевав англосаксонскую Англию, и, таким образом Нормандия И Англия, обе страны оказались под властью одного человека (от власти над Нормандией конечно короли Англии и герцоги нормандские не отказывались). Так что это не Нормандия была частью владений английского короля, а, строго говоря, Англия стала частью владений нормандского герцога, владевшим теперь обеими сторонами пролива Ла Манш. Кстати, такие интересные курьезы, как острова Джерси и Гернси, расположенные в считанных километрах от побережья Франции, но, формально, принадлежащие Великобритании (там они еще и любопытно юридически принадлежат, по средневековому, на правах личного оммажа их правителей лично британскому монарху), это как раз давние осколки той самой истории с Нормандией, отшедшей, кроме этих островов, ко Франции после Столетней войны.

Кан — столица герцога Нормандского, отсюда отправился Вильгельм становиться Завоевателем, тут герцогская крепость (увы, сильно пострадавшая во время войн, в том числе последней тут, Второй мировой), тут же за герцога оставалась править его супруга Матильда, женщина ростом 1,52м, по последним исследованиям, но, судя по всему, из чистой стали, так как в отсутствие мужа, что занимался освоением Англии, осталась на хозяйстве и смогла удержать власть над непростым регионом. Что в те времена вообще говоря, было делом непростым, история со смертью Генриха I, сына Вильгельма, с его попыткой перед смертью передать власть дочери, тоже, кстати, Матильде, очевидно названной в честь мамы, окончилась многолетним восстанием баронов и войной против «бабской власти» между Матильдой и Стефаном из Блуа, и передачей в итоге короны уже ее сыну, Генриху II Плантагенету, отцу уже называвшегося тут мной Ричарда I Львиное Сердце. Простите за длинный исторический экскурс, хотелось чтобы было понятно, в каком времени мы тут существуем.

Кану, приходится снова и снова повторять это, увы, весьма досталось во время Второй мировой войны. Центр Кана не «старинный», много уже модернистской застройки. Крепость Кана, расположенная на холме над городом, внутри совершенно разрушена (в центральной ее части можно посмотреть оригинального вида руины, торчащие на полметра над землей остатки стен внутренней застройки), что-то восстановлено, погулять можно, но многого не ждите. Основная ценность — прекрасный вид на сам город со стен.

Из интересных готических соборов — церковь Св.Петра (ее видно на фото выше в проеме ворот), она находится прямо напротив входа в крепость Кана.

Также, как и в Руане, богатый бенедиктинский монастырь в городе занимает администрация города, а монастырская церковь не уступает хорошему кафедральному собору.

Третье интересное место в Кане — это церковь женского монастыря Троицы, где, среди прочих, похоронена та самая Матильда, супруга Вильгельма Завоевателя.

По всей Франции, и уж в Нормандии, в Кальвадосе особенно, в почти любой церкви есть часовенка, посвященной местно-чтимой святой, Св. Терезе Малой («большая» это, конечно, Св. Тереза Авильская, испанская монахиня-мистик, одна из основателей ордена Кармелитов, монастыря очень строгого устава) или «Св.Терезе из Лизьё«. Лизьё — это местный небольшой городок, в котором в самом конце XIX века служила монахиней в монастыре кармелиток молодая девушка, умершая от туберкулеза в 24 года, и которая незадолго до смерти написала автобиографическую книгу «История одной души», опубликованную уже после ее смерти и сыгравшую большую роль в католическом возрождении в XX веке. Она, кстати, признана Учителем Церкви, наряду с такими гигантами как Иоанн Златоуст, Блаженный Августин и Фома Аквинский, в этом списке всего 4 женщины. В России о ней много писал, и высоко ценил например, Мережковский.

В Лизьё я не заехал, но проехал мимо, и там Терезе Маленькой построена в 1929 году грандиозная базилика, возвышающаяся над городом, и кажется в каждой французской церкви есть место ее почитания.

Жил я в Кане, опять же, в квартирке в центре, на местном «Арбате», на улице Сен-Пьер.

Вот в таком вот доме, моя дверь налево.

Утром вышел погулять — а в центре Кана развернулся рынок. Такой, вполне традиционный «рынок всего». Тут буквально без какого-то разделения — овощи, сыры, развал ношеной одежды, какие-то китайские товары, прилавок коллекционера-антиквара, рыба, жарят гриль, масло и сметана, обувь, книги, все подряд. Вот как в Средние века был рынок посреди города на площади — так и сейчас, разве что вот грузовики, холодильники и витрины стеклянные появились.